С потолка свисают тени,
Волны плещут на полу,
А в углу приткнулся гений
И пихает в рот золу

Вены резать неохота
Да и крови больше нет
Там зелёненькое что-то
Вытекать не хочет, бред...

Солнце светит наизнанку,
А Луна к нему спиной
Коль проснулся спозаранку -
Привыкай, терпи, не ной.

Развернул на сути фантик
Разумеется - говно
Запечатал, сбоку бантик
Да и выкинул в окно

И живёт теперь как надо
И молчит, когда орут.
А на кухне водопады
И подсолнухи цветут.

Сидели, дрожали, свечей не осталось
И, чтобы согреться, молчали.
Пространство вокруг то рвалось, то сжималось
Совсем как тогда, как в начале...

Я помню, земля изрыгала вулканы,
Дышала и глухо ворчала.
Потом конец света, потом тараканы,
Подсолнухи, снова начало...

Замкнулась цепочка, закрылась калитка,
Полопались тихо сосуды.
По жёлтой руке проползла вдруг улитка
На горы немытой посуды...

Куда уж неглупым, но мёртвым сюжетам,
Куда уж тупым анекдотам!
Никто не молчит, кроме тех, кто уже там.
Но кто, надоели блин, кто там?!...

Вокруг было тихо, темно и спокойно,
И хоть бы намёк на мерцание света!
Я спал потихоньку, бездумный, безвольный,
Круги подо мной нарезала планета.

Будильник молчал, хоть и был заведённый,
Но разума был не лишён и молчал.
"Что толку будить столь не в тему рождённых?
Пусть дрыхнет себе, чтоб другим не мешал."

Траурный дождь, он откуда-то сверху -
Капает и убивает насквозь.
И не пройти на весёлость проверку,
Только прижаться к земле удалось.

Мокрой щекой, и чуть-чуть раствориться:
Тихо, невнятно, пока навсегда.
А над дождём пролетевшая птица
Крикнет печально, как будто беда.

Странная тварь, что за дело до трупа?
Сколько таких же лежит и гниёт...
Ну а теперь отдыхать просто глупо,
Надо найти и прикончить её.

Из полосок света - на лице решётка,
Белая рубашка задом наперёд.
Где-то он безумен, где-то мыслит чётко.
Если дать надежду - не берёт.

Кто-то взорвался и умер.
Тупо смешался с пространством.
Просто решил оживиться.
Как оказалось - напрасно.
Что-то ещё догорает.
Что-то коптит и воняет.
Дым повседневного цвета.
Ненужный обзор заслоняет.

Светло на душе, хоть повсюду и тьма?
Старайся хранить этот свет.
Пускай обзывают сошедшим с ума,
А ты улыбайся в ответ.

Непросто, конечно, обманывать зло
Своей добротой без причин;
Но ты не сдавайся, тебе повезло -
Практически неразличим...

Орут за окном сумасшедшие птицы
И дышат по новому злые враги,
Смешное веселье - хочу удавиться.
Весеннее солнце, не лги...

Зарыться под землю - вот это идея
Закупорить всё, что мешает дышать
Убить всё, что было и помнить лишь где я
И в мыслях одно повторять:

"Весна и любовь - вот безумие света...
Я знаю, я прав, наверху все больны.
У них есть болезнь, и спокойствия нету...
Даёшь чёрно-белые сны!"

А снизу четыреста метров до ада
Вот там веселей, но и это всё бред...
Не надо огня, и мучений не надо
Награда за подвиги - злая награда
На небо уходит чертей колоннада
Тушить разыгравшийся свет.

Что мне всё неймётся?
И куда иду,
Догоняя Солнце,
Босиком по льду?

Очищаю разум,
Убиваю боль.
Вот бы всё и сразу,
Да забыл пароль.

Глупо оставаться
Там, где нет любви.
Не скучайте, братцы;
Милая, живи!

"Умер сам - скажите. -
Всех прощает, ждёт".
Просто мирный житель
Как злодей уйдёт.

(Солнце спит под снегом,
На снегу следы.
Кто-то тут побегал,
Превратился в дым.)

Опоздала ты
На спокойствие.
Не мечтала бы
Перед осенью.

И окутала
Руки нежные,
Всё попутала
Ночь безбрежная.

Что случилось-то,
Не поймут они...
Догонялась ты
За минутами.

Тени корчатся,
Мысли прячутся,
Всё закончится -
Не наплачутся.

Смотрите – небо опускается на город.
Его оттуда что-то придавило...
И тучи молниями яростно сверкают...
А крыши плавятся под этими ударами...

Подумайте над жёсткими причинами:
Похоже - запоздавший апокалипсис...
Поплачьте, повопите и порадуйтесь -
Ведь больше никаких призывов к разуму.

Вчера был негаснущим светом,
Светил и орал и метался...
Сегодня лишь вспомнил об этом
И понял, что в прошлом остался.

Вцепился в подушку зубами,
Заплакал, что больше не значим.
Потом вдруг подумал о маме -
И утро расколото плачем.

Умылся, оделся и вышел.
Упал, зашипел, заискрился...
И кто-то как раз летел с крыши...
И череп о череп разбился...

А кот, в одеяле дремавший,
Ушами повёл, усмехнулся.
Он знал светлячков умиравших;
А этот похоже свихнулся.

Невидимые тени скользят по зеркалам,
И слышен тихий шёпот чьих-то мыслей:
“Сиреневое небо не даст любви губам”
И губы в ожидании обвисли...

Непонятые тени рыдают в пустоте
И корчатся в какой-то страшной муке...
"Неправильное небо... И птицы в нём не те..."
И сломаны отчаянные руки.

Одно лишь им поможет, теням моей мечты:
Собакой притворятся или кроликом...
Да просто надо падать не только на холсты,
Написанные мёртвым алкоголиком!..

--------------------------------------------

Что мне делать с моими мечтами?
Подскажи, одуванчик в лесу.
Пошепчись с остальными цветами...
Видишь флаг у меня на носу?

Я пришёл к тебе, друг, за советом.
Заблудился я в свете зари.
Ты уже догадался об этом.
Я стою у закрытой двери.

Помоги мне, лесной одуванчик...
Не качай, не качай головой!
Но стоишь и молчишь как болванчик...

Ухожу, утоплюсь в мостовой...

Строчки весёлые,
Сколько осталось вас,
Строчек моих одиночеств?

Дал почти всё вам,
И всё разметалось,
А мне собирать, между прочим.

Идёт ко дну красивейший корабль.
Неспешно набирает глубину.
Прощается с последними лучами,
С улыбкой забывает про страну.


В порту его почти никто не видел,
Бродяга лишь какой-то подходил.
Дотронулся рукой и разрыдался,
И умер в тот же день, хоть и не жил...


Он плыл довольно долго через время.
Команда с капитаном не мешали.
Сквозь волны проплывал он как сквозь тени,
А доски в нём как будто бы дышали.

Попал корабль в шторм, когда все спали.
Будить их качкой и водой не стал,
А просто утонул, легко, без спешки,
Как будто только этого и ждал.


О дно его колотится акула,
Сквозь доски просочилась чья-то кровь.
За ним под воду фея снов нырнула
И догоняет, чтоб проститься вновь.

Он улыбнётся ей и скрипнет тихо мачтой,
Швырнёт ей капитана гордый труп,
Всё продолжая путь, так странно начатый.
А фея заберёт у парня зуб.

Приятная осенняя прохлада,
Последние осмысленные дни...
Сорвёмся вниз, как лодка с водопада.
Так весело, как будто мы одни...

Мы здесь как в небольшой стеклянной клетке.
Пусть твари корчат рожи за стеклом.
Ведь мы убьём их, но попозже, детка;
Вот этим вот осиновым колом.

Так дай мне руку, дай твоё дыхание.
Мне нужно в этот миг твоё тепло.
И загадай последнее желание,
Пока всё наше время не ушло.

Люлей всем тем, кому плевать на звёзды.
Люлей всем тем, кто любит пустоту.
Я лично всем люлей раздам, серьёзно!
Люлей вам всем, люлей, ту-ру-ту-ту...

Змей

Над городом висит Бумажный Змей,
Крыла его трепещут на ветру,
Он новенький, красив,
Мешать не смей
Взмывать ему за крыши поутру.

Вот девочка, схватив его за нить,
Смеётся и пытается рулить,
А он, собою солнце заслонив,
Надменно реет, властен и ленив.

Ты выжди: пусть он город подивит,
Своей ненужной, лишней красотой;
Возьми рогатку и испорти этот вид,
Спасай себя, беги, под ним не стой.

Вот Змей пикирует на грязный тротуар.
Вот топчутся по нём больные крысы.
Не пережить ему такой удар.
Не пережить ему такой удар!..
И счастье, что ему всё это снится.

Ну, здравствуй, глупышка, последняя осень...
Попробуешь снова меня запятнать?
Ведь я не поэт, я всех муз давно бросил.
И я не боюсь тебя, милая осень...
Не хочешь со мной вспоминать?..

Впервые узнал я тебя лет в пятнадцать
В упавшем на голову жёлтом листе...
И я не замедлил с тобой поквитаться.
Я весь был такой, не умел расслабляться,
И красками вывел тебя на холсте.

Ты дико бесилась, как я теперь помню,
Ты дождь свой обрушила мне на окно,
А я, весь в печали, стоял на балконе,
Смотрел, как хрипели небесные кони,
О, как это было давно...

Я помню как злость твоя только смешила,
Я помню как ты повторялась точь-в-точь.
Меня ты своими дождями душила,
Но мне не до этого, видимо, было.
Я даже пытался помочь...

С годами ты тише, добрей становилась,
Ты осень, и вправе менять свой подход.
И гнев твой стал чем-то похожим на милость,
И столько мне нового в этом открылось,
Что встретил с тобой новый год.

О, добрая фея,
О, светлая муза,
О, радость бессонных ночей!
Тебя я лелею,
Родная обуза,
Ведь твой я, и больше ничей.

Галактика снова в беде,
А он вроде как не у дел?
Вперёд, ключ на старт, йо-хо-хо!
Геройствовать очень легко!

Лишь миг и на небе лишь точка -
Великий герой-одиночка.
В глухой, непроглядной ночи
Пиратское сердце стучит.



Астероид летит, одиноко ему, да и скучно.
Долго-долго летит, долго-долго летит он, летит...
Астероид летит, одиноко, печально и скучно.
Всё летит и летит. И летит, и летит, и летит...

---------------------------------


Тревога, разгерметизация,
И корпус промялся, и рация.
Такая вот штука дурацкая,
И кончилась слава пиратская.

Дым проел дыру в башке -
Больно и забавно.
В этом маленьком стишке
Всё наоборот.

Я летаю в облаках.
Ах, как это славно.
Оставляю в дураках,
Искривляю рот.

Африка, пустыня, тёплый ветер
И дрожащий воздух над песком.
И бредёт старушка на рассвете,
Вслед - пушистый кот, как пыли ком.

Высохли уставшие глазницы.
Жизнь почти закончилась для них,
Но мираж не перестал дразниться.
Кот улегся на него, зевнул, затих...

А старушка, шалью задохнувшись,
Умерла и рухнула в песок.
В тот же миг обоим стало лучше.
Получили вечности глоток.

Так хотелось ветер тихий
Загребать ладонями...
Как ушла весною радость
Так и не вернулась...

Снова бред - чужой и дикий,
Хлещет кровь, и стонем мы.
Веры больше не осталось -
Солнце не проснулось.

"Что же делать с этим миром?
Кто все эти гады?
Я не с ними, честный, добрый...
Кайфа мне не надо..."

Это тошно – жить и думать:
“Завтра будет лучше.”
Я такой же, тоже сволочь.
Вор, а вдруг убийца?..

Просто родился удачно.
Просто воспитали как труса,
Боящегося сделать что-то плохое
И самообманчиво выдающего это
За высокие
Моральные
Качества.

Качается маятник,
Сны нарезая,
То влево, то вправо,
И это нормально.
Но как-то однажды
Он взял да и сбился,
Попутал моменты;
И ноль с единицей
С утра разминулись.

Тот день был весёлым,
А сны разбежались...

Лучше молчать:
Просто закрыться,
Остаться в себе.
А сверху печать:
"мёртвая крыса -
Победитель в борьбе"

Солнце над городом встало,
Солнце расплавило город.
Просто от ночи устал он,
Просто уже был не молод.
Солнце встаёт раз за разом,
Каждому всё возвращая.
Кто-то наполнился газом,
Кто-то ушёл, всех прощая.
Солнце встаёт и садится,
Солнце даёт и ломает,
Солнце собой не гордится,
Солнце себя понимает.

Нефтяная лужица,
В ней кораблик кружится,
Ветра нет, и гладь её чиста.

Что же всё не дружится?
Мир - такая лужица,
Все в неё попрыгали с моста.

Нормален мир, и вовсе не безумный он.
И люди в нём до ужаса здоровы...
А я, не смогший выгнать эти думы вон,
Смотрю, как убивают мышек совы.

Носители безумия не вы того,
Которое теперь уже не скрою;
И ангел отмахнётся от зарытого
С такой необычайною тоскою.



Осенний дождь молчал в окно,
Стояли небольшие стены,
Бледнело медленно, как вены,
Белесо-блеклое оно...

А сонный крик мозги окутал,
Устало начал умирать.
Такая людям благодать,
Когда взорвется этот купол!

Когда вся боль уйдёт навеки,
Когда сквозь снег взойдут цветы -
О самом первом человеке
Услышишь удивленный ты.

Тогда из моря снов глубоких
Проснётся небо навсегда,
И станет новая звезда
Твоей, о ангел ясноокий.

Бездомные, туманные
В ночных холодных лужах
Лежали дети странные,
А может, кто похуже…

Луна плескала ласкою,
В глаза, что к ней приткнулись,
В глаза, что с ней, за маскою,
Кружились в блеске улиц...

А чёрное, дрожащее,
Чудовище-калека
Смотрело в душу спящую
Больного человека.

Солнца пятна. Грустно, ладно...
Скользко, это камыши...
Если снова буду рядом -
Без лица дыши.

Плач олений, кровь и тени,
Солнца красное пятно,
Много тусклых привидений
С нами заодно.

И скучно и грустно, и просто лениво,
И завтра всё то же, всё так же, всё мимо....

А я вот опомнюсь, а я вот с улыбкой,
Начну веселиться в туманности зыбкой!

А что если завтра изменится время
И станет дружить и со мной и со всеми?

И может быть в жизни с дерьмом вперемешку
Найдёт кто-то глупый со счастьем пельмешку...

Ничто здесь не стоит ни слёз, ни надежды…
Любовь моя, где же ты; любовь моя, где же ты?.

Смотрю за окошко:
(«Смотри, про тебя-то...»)
Дворовую кошку
Прибили ребята.

Взметнулись осколки
В спокойное небо,
Воткнулись иголки
В безумное нёбо.

Вот как-то вот так вот
Какими-то стали
Кусками спокойными
Бешеной стали.

И жмурится ветер
И сИнится просинь,
И ждут чьи-то дети
Ещё
одну
осень.

На льдине, в унылом затишье,
Моржата больные лежат
Их бросила мать. тихо слышно:
Тоскливые плачи моржат...

Надо мною
рекой растекается что-то Большое
Это небо, как стоптанный куст,
очень нервно дрожит...

Я не скрою:
покой - это то, что вообще не со мною
Просто мне бы, когда увлекусь,
мёртвой птицей кружить.

А оно всё дрожит,
Рассыпая последние листья,
А оно всё дрожит,
Надоевшее всем лесникам.

А оно всё дрожит,
И когда эти листья плелись, я
Завопил очень громко:
«Дрожит, но не вам, дуракам!»

Очень-очень долго
Тянутся минуты
Пальцы ждут приказов
Глупо, глупо, глупо...

Ты сидишь в раздумьи
“Что бы здесь поставить?”
Символы, пустоты
Глупо, глупо, глупо!

В голове мелькают
Мысли, песни, штампы
Пальцы начинают
Дрожью отзываться

Глупо, глупо, глупо...
Глупо и уныло...

В волосах позапутались перьями
Вековые куски одиночества
И, раскрыв тихо крылья, как двери, мы
Убивали смешное пророчество

И орали в пространство глубокое
О больных незадачах отечества
И бросались в окно кособокое
Ненавидя своё ЧЕЛОВЕЧЕСТВО