Где-то в космосе.

Человечество вовсю собиралось отмечать очередной, третий за историю новой эры миллениум. За последнюю тысячу лет, с момента второго миллениума произошло много чего интересного, но перечислять все произошедшее будет очень долго, поэтому скажу просто, что сбылось многое из предсказанного в прошлом пророками-фантастами. Особо отмечу разве что изобретение четырехмерного кино с карманными микроволновками и еще две мировых войны. Телепорт, к сожалению, так и не изобрели. Однако же многое другое из предсказанного теми же ответственными лицами не сбылось. И слава Богам, в общем-то, потому что падение на колыбель человечества огромных астероидов, захваты расы людской огромными членистоногими и прочие восстания искусственного разума были бы крайне неприятными событиями и вряд ли позволили людям добиться того, чего они добились. Хотя, если бы это произошло, я мог бы не оказаться в той ситуации, в которой я оказался!
Я в очередной раз посмотрел на девственно чистый экран радара и откинулся обратно на спинку пилотского кресла.
С другой стороны, кто знает, существовал бы я тогда вообще или нет. Впрочем, это же можно сказать и про всю человеческую расу. Говорят, мы переходим после миллениума на общегалактический календарь. Это, конечно, удобно, хотя я всегда путался во втором десятке чисел после запятой. Все из-за чертовых лягушек – бздрыжей. Кто их просил пару биллионов лет назад становиться разумными и основывать первый в галактике календарь? Они небось уже и сами забыли, как это было. Мне лично гораздо больше по душе наш, родной, человеческий календарь нового поколения. Всего-то полторы сотни лет прошло с той поры, когда светлейшие умы людской расы придумали гиперпространственный двигатель, открыв дорогу в космос и дав старт новому летоисчислению. Этот долбаный, вечно ломающийся двигатель!
Я повернулся к пульту внутренней связи.
- Янчик, прием. Янчик, как там твои дела?
- Как обычно, – меланхолично пробухтел в ответ динамик.
- Понятно, – флегматично констатировал я и снова расположился на кресле.
- Постарайся в следующий раз узнать у меня состояние дел хотя бы через пятнадцать минут.
Я отключил связь, не отвечая.
Янчик славный малый, но слишком уж смурной. Нужно смотреть на жизнь позитивнее. Если бы я не смотрел на свою жизнь позитивно – я бы уже давно повесился, потому что есть от чего. Янчик – мой механик. Вообще, экипажи кораблей моего класса состоят из четырех человек: капитан, механик, связист и кок. Но кока я уволил за воровство уже полгода назад, а связист сам покинул нас год назад с женой Янчика, которая была у нас коком до того кока, который воровал. Не сказал бы, что это добавило Янчику жизнелюбия и приветливости. Скорее даже наоборот, но мы старые друзья и я терплю его вечную хандру. К тому же он действительно классный механик. Он знает это старое корыто насквозь, от болтов наружной обшивки до сливных бачков в гальюне. Он знает его лучше меня, а ведь я провел на этом корыте всю жизнь. Я и зачат был на нем же. И из-за этого, черт дери моего покойного папаню, я никогда не получу статуса полноценного землянина!
Я снова склонился к пульту связи.
- Янчик, прием. Слушай, Янчик, если мы не стартуем через полчаса, то мы не успеем доставить товар и придется платить чертову неустойку.
В динамике послышался звон, сдавленное пыхтенье и глухие удары, сменившиеся отборным матом на чешском - родном языке Янчика.
- Что случилось, Янчик? С тобой все в порядке? – Я добавил в голос каплю заинтересованности и щепотку волнения за судьбу друга.
- Все в порядке, – наконец ответил Янчик. – Просто когда я услышал твой омерзительный голос всего через пять минут после прошлого разговора, я в гневе швырнул на пол ключ на тридцать, он срикошетил от пола и пробил трубку охлаждения. Из трубки мне на ботинок вытекло несколько капель жидкого азота, хотя ты говорил, что неделю назад полностью заправил систему охлаждения и мне, по идее, должно было отморозить обе ноги мощной струей жидкого азота. После этого я окончательно взбесился и врезал кулаком по защитному кожуху блока стабилизации.
- Полагаю, это было больно, – сокрушенно покачал я головой. - Ведь он же наверняка отвалился после удара и упал тебе на ногу.
- Совершенно верно. И если ты скажешь еще хоть слово в течение следующих десяти минут, то я поднимусь наверх и убью тебя.
Связь прервалась с той стороны.
Янчик часто грозится, что уйдет от меня на какой-нибудь нормальный корабль, но я знаю, что он этого не сделает. Он слишком много сил и таланта вложил в этот кусок металлолома, чтобы оставить меня наедине с этим ежеминутно разваливающимся чудовищем, которое искусно притворяется космическим кораблем, а на самом деле начало разваливаться на части еще до моего рождения, а, возможно, еще и до собственной постройки. Меня часто спрашивают, есть ли у моего корабля имя собственное. В этом вопросе я до конца так и не определился. Кроме стандартных «Корыто», «Развалина», «Груда железного лома» особо на язык ничего и не просится, хотя иногда я подумываю над этим вопросом и уже почти определился в том, что однажды начертаю на борту этого корабля гордое имя «Селедка».
Я зевнул во весь рот и в очередной раз засвидетельствовал отсутствие наличия других кораблей в пределах досягаемости.
Будет очень неприятно, если мы не успеем привезти товар вовремя. Так всегда бывает, когда мы беремся за какие-то срочные доставки. То внезапно начнется миграция космических муравьев прямо на пути маршрута доставки, то нападут пираты, то я забуду заправить систему охлаждения, и двигатель перегреется. Хотя это скорее исключение из правил. Чаще я забываю оформить накладные и оплатить всевозможные пошлины и налоги. Меня всегда тянуло к этакому приключенческому романтизму, и рутинная возня с документами губит мою вольную душу. Но раз уж отец оставил мне в наследство именно торговый бизнес, то ничего не поделаешь – придется влачить это унылое ярмо до тех пор, пока я не научусь хорошо делать что-то другое. Я подумываю к концу следующего года продать компанию, сбыть куда-нибудь это торговое пузатое корыто и податься на поиски вольной жизни, но я подумывал об этом и год назад, и три года назад и чертовы десять лет назад. И мне кажется, что в будущем эта ситуация не изменится. Отец пообещал мне перед смертью, что если я все испорчу, и компания канет в лету – он поднимется из могилы и лично задушит своего неудачного отпрыска. Зная отца, я склонен подозревать, что он это сделает. Я, конечно, даже не думаю о том, что он действительно восстанет ради меня из мертвых, но он вполне мог кому-то заплатить, чтобы этот кто-то присматривал за делами компании и в случае чего исполнил волю отца в отношении нерадивого сына.
- Продуй систему, – донеслось из динамика связи. – Кажется, я устранил поломку.
Когда Янчик говорит, что ему что-то кажется – это значит, что так оно наверняка и есть, но при оценке возможности он учитывает форс-мажорные обстоятельства, фазы лун и солнц, завихрения космических ветров и несомненное воздействие со стороны Великого Ничего.
Я ткнул, не глядя, кнопку продувки и корабль наполнился замогильным свистом и шипением. Терпеливо дождавшись окончания этой какофонии, я снова связался со своим механиком:
- Как там оно?
- Оно снова налило мне на ботинок этим утром, если ты об этом, а насчет груды металла, которую по страшному недоразумению нарекли при рождении двигателем – пациент скорее жив, чем мертв.
Кстати, я совершенно забыл упомянуть про еще одного члена нашего экипажа. Хотя назвать это частью экипажа – значит погрешить против истины, так как это скорее наше проклятье… нет, лучше сказать наказание… а, ладно, черт с ним. По идее, это наш талисман. Это представитель негуманоидной расы откуда-то из самых задворок галактики, и только мое фатальное невезение было виной тому, что данный представитель в настоящее время делит со мной один корабль. Талисманом он стал по той причине, что считается зверем, приносящим удачу. Его удача должна, по задумке, компенсировать мою неудачу. Кстати, что-то я уже несколько часов не видел это чудовище, так что, скорее всего, в настоящий момент оно увлеченно раскурочивает очередной жизненно важный для корабля механизм, если только Янчик не запер его после утренней выходки в шлюзовой камере. День, когда оно нажмет на кнопку аварийного открытия наружного люка, Янчик наверняка станет отмечать словно второй день рождения, поскольку только мое главенство на корабле не дает горящему возмездием чеху возможности взять в руки винтовку и открыть сезон охоты на кроксов. Это официальное название их расы. Наш экземпляр получил от меня гордое имя «Исча», но я никому не рассказываю, что на самом деле это сокращение от «Исчадие ада». Янчик называет Исчу «Оно», когда он не очень сердится или «Гадость», когда сердится. Когда он очень сердится, он густо краснеет, его глаза мечут молнии, а руки – разводные ключи и прочие предметы обихода механика. Тогда Исча спасается бегством и ищет политического убежища у меня на мостике, пока мы не оценим произведенный им ущерб. Что сказать насчет его внешнего вида? Кто-то скажет, что он похож на сбесившегося дикобраза, кто-то заметит, что количество его конечностей на четыре штуки больше, чем нужно, а вообще он выглядит словно не по годам развитая восьминогая собака, с длинной жесткой желтой шерстью и квадратными ушами на добродушной треугольной морде.
Радар дальнего обнаружения издал неприличный звук, вырвав меня из пучины размышлений. Три точки, идущие в мою сторону ровным клином, почти наверняка не предвещали ничего хорошего. Словно подтверждая мои слова, группа разделилась: головной корабль продолжил идти прямо на меня, а два других начали маневр обхода по флангам.
- Янчик, прием. У нас тут гости. Идут прямо на нас, широко раскрыв дружеские объятья. – Я нетерпеливо заерзал в кресле, пытаясь вспомнить, сколько мне придется выплатить неустойки в случае, если все будет плохо и это не бригада Космических Механиков-Альтруистов.
- Пять минут. – Янчик был краток.
Экран связи осветился. Я снял с него кусок бумаги, на обращенной к камере стороне которого была наша реклама (эдакий ненавязчивый маркетинговый ход, главное – не злоупотреблять) и присмотрелся к собеседнику. Количество висящего на нем оружия, кривость ухмылки и пронзительность взгляда убедили меня в том, что Механиками-Альтруистами тут даже не пахнет.
- Здорово, мужик, – сказал он, шумно почесав заросли на подбородке.
- И тебе не болеть, – осторожно ответил я.
- Даже не думал. Здоровье как у чихворца, – разоткровенничался тот, однако тут же перехватил нить разговора. – Чего везешь-то?
- А кто интересуется?
- В налоговой инспекции интересуются, а я тебя прямо спрашиваю. Чего везешь? Или ты хочешь, типа, сюрприз нам сделать? – Мой пожелавший остаться неизвестным собеседник наигнуснейшим образом захихикал. – Не вовремя у тебя поломка случилась, мужик, и не в том месте. Это наша территория, тут за простой бабки стригут.
- Кого бабки стригут? – Я решил развлечься, пока есть возможность.
- Ты чего… это, – собеседник смутился. – Ты без понятия что ли… не вкурил? по фене не сечешь?
- Никого я не секу, я вообще зонтиками торгую. А курить мне маменька не дозволяет, – округлил я глаза в притворном недоумении, краем глаза отмечая, что точки на радаре уже неприятно близко.
- Что-то не пойму я, о чем ты трындишь, – насупился бандит. – Мутный ты тип. В общем, выкидывай груз, пока мы тебя не пожарили.
- Стартуй, – возвестил из динамика Янчик, голосом, не менее ровным, чем обычно. – Тягу на сто пятьдесят, больше не надо.
- Надо, Янчик, надо, – процедил я, утапливая кнопку старта двигателя, выжимая передачу и передвигая рычаг тяги на двести из трехсот возможных.
Двигатель взвыл, рванувшись с места в карьер, весь корабль задрожал мелкой дрожью. От моих рук на штурвале дрожь дошла до зубов, доставив несколько неприятных ощущений. Где-то в корабле что-то звонко загрохотало и зазвенело, но я оказался слишком занят, чтобы сходить проверить, что это. Наконец, спустя несколько мучительно долгих секунд, корабль преодолел собственную лень и рванулся вперед, напоследок едва не заглохнув. Меня вдавило в кресло. Пираты, на своих тихоходах сразу остались позади.
- Стой! – завопил расстроенно бандит, по-прежнему висящий на связи. – Стой, зараза, мы стрелять будем!
- В кого же? – невинно улыбаясь в камеру, поинтересовался я. – Я уже далеко, если ты не заметил.
- Чего ты лыбишься? – окончательно озверел мой собеседник. – Да я тебя порву вообще, как только встречу еще раз!
- Я буду иметь это в виду, – пообещал я и отключился.
- Ты идиот, – все тем же спокойным тоном возвестил Янчик спустя несколько минут, собственной персоной заглянув в кабину. – Я же сказал, не больше ста пятидесяти!
- Но ведь двигатель вытянул.
- Двигатель вытянул бы и двести пятьдесят.
- В чем же проблема? – не понял я.
- Ты забыл, что мы везем?
- Что мы везем? Мы везем… везем… о-о.
- Вот именно, что «о-о», – скривился Янчик. – Пойду, посмотрю, что там, в грузовом отсеке. В принципе, можешь уже начинать высчитывать размер неустойки. Мне кажется, новогодняя елка на планете Пихар IV имеет все шансы остаться без новогодних украшений. И можешь уже выключить аварийные маячки.
Я уже говорил, что бывает, когда Янчик произносит слово «кажется». Надеюсь, воздействие Великого Ничего в этот раз окажется заметным. Миллениум все же.

Сектор людей, звездная система Пихар, планета Пихар IV.

Современный крупный космопорт на периферии – это прежде всего хаос, во всех его проявлениях. В нем нет и следа упорядоченности космопортов крупных центральных планет. Все многообразие гуманоидных и не особо рас собрано на этом клочке железа, стекла и пластика. Всевозможные легальные, не очень и совершенно нелегальные товары ждут тебя здесь, надо только напрячься и поискать. Твои глаза постоянно разбегаются в разные стороны или норовят закрыться, лишь бы не наблюдать весь этот бардак. Всевозможные и обильные, иногда даже чрезмерные запахи окружают тебя со всех сторон. Шум от стартующих и приземляющихся кораблей и многоголосый гомон давит на барабанные перепонки и способен вызвать шок и обморок у любого неподготовленного юнца, который придет в свои жалкие двадцать лет наниматься юнгой на дальнобойный корабль, не подозревая по наивности своей, на какие страдания, мучения и тяготы он себя добровольно обрекает. Однако настоящие торговцы должны себя чувствовать в этой толчее как рыба в воде и, уверенно преодолевая пространство, преследовать свои цели, ведущие к обогащению. Вот и я движусь сквозь толпу к торговым рядам. Я спокоен, уверен в себе, в моих ушах затычки от шума, а на глазах очки со встроенным подавителем всей окружающей меня пестроты и суеты. Я с каждым шагом приближаюсь к деньгам. Я уже чувствую их запах, он манит меня. Я люблю выгодные сделки, выгодные сделки любят меня. Исча на самом деле приносит мне удачу, а без удачи в нашем торговом деле никуда. Я даже могу сказать, что… черт. Подозреваю, у меня только что подрезали кошелек.